Око за око, зуб за зуб
Тяжелый день
"... на пересечении Ноукейдж стрит и Джангл авеню. На теле имеются следы пыток. Убитый опознан. Им оказался офицер полиции Уайт Брэйв."
Алекс вздрогнул и опустил трясущейся лапой стакан с мятным сиропом на стол. Мистер Брэйв? Этого не может быть!
*****
— Пьяный дебош, — пояснил коп-бизон дежурному, закидывая невменяемого Алекса в камеру.
— Влы нимети паава, — попытался возмутиться енот, но язык был таким тяжелым, а слова такими трудными, что он грустно вздохнул и распластался на лавке.
Мохнатая сильная лапа всыпала ему такую мощную оплеуху, что Алекс подскочил и сел. На него с укором смотрел мистер Брэйв:
— Не позорь отца! Не позорь меня, я, черт возьми, - твой крестный! Что с тобой стало Алекс Джейкоб Ракуун?! Во что ты превратился?! Мне стыдно!
— Но мистер Брэйв... Как... Откуда... Вы же умерли?
— Я — да. И судя по смраду, идущему о тебя, ты — тоже.
Алексу стало стыдно: после того дела с мистером Минком он не смог больше взять ни одного нового — каждый раз ему становилось страшно, что опять придется испортить жизнь кому-то очень хорошему ради мерзкой меркантильной твари.
Постепенно деньги кончились, от аренды офиса пришлось отказаться, он окончательно стал безработным. Енот перестал общаться со старыми знакомыми. Отныне в его расписании не было ничего кроме мятного сиропа.
Вчера, когда он в очередной раз выпивал, пытаясь забыть потухшие, красные от слез глаза Минка и Аманды, как гром среди ясного неба пронеслась новость о смерти копа. Полный самых плохих предчувствий, Алекс включил новости, и... его догадка подтвердилась.
Погибшим был доблестный мистер Брэйв — тот, кого не могло сломить ничего, тот, кто собственного крестника не подпустил к документам по делу, потому что это запрещено. Его тело было в новостях размыто, но спутать с кем-либо другим Алекс не смог бы его никогда.
Слезы душили Алекса, из горла рвался звериный рык. Уайт Брэйв был его последней ниточкой к нормальной жизни. После смерти отца только он поддерживал совсем молодого енота. Мытный сироп, конечно, испортил и эти отношения, но енот был уверен, что спустя некоторое время старый медведь остынет и они помирятся. А теперь...
Алекс начал топить свое горе в неразбавленном мятном сиропе...
— Алекс! Не смей! Этим путем после смерти Джейкоба ушла твоя мать, так и не смирившись со смертью мужа! И я не смирился! И все эти годы искал, кто убил твоего папу. И нашел. Но он нашел меня чуть раньше... Ты должен закончить это дело! За меня, за своего папу, за свою маму! Ты понял меня, Алекс?
Медведь толкнул енота в плечо:
— Алекс? Алекс! Ты понял, Алекс?
Енот кивнул:
— Понял.
— Алекс! Алекс! Алекс! - медведь лупил его в плечо, было очень больно, енот начал пытаться уворачиваться, но ничего не получалось.
— Алекс! Алекс!
— Эй, Алекс! — еще один мощный удар заставил енота открыть глаза.
Над ним, лежащим на лавке камеры, стоял Купер, напарник и ученик мистера Брейва. Коала был в своей неизменной гавайской рубашке.
-— О, сударь, изволит проснуться, — хмыкнул он. - Ходить можешь?
Алекс молча кивнул, приподнял голову от лавки и взвыл от дикой боли.
— Ну, а ты чего хотел? От тебя еще и воняет, как от Стэнли. Давай поднимай свой зад и пошли к нам, эээ... ко мне в кабинет — дело есть.
